Первый поход русской армии к Нарве закончился неудачно.
Наспех сформированные, плохо обученные и вооруженные новые регулярные полки вместе с поместной конницей и четырьмя стрелецкими полками вели осаду крепости, но взять ее не смогли.
Во второй половине ноября 1700 г. на помощь осажденным прибыл корпус короля Карла XII численностью в 32,5 тысяч человек при 37 орудиях. Шведы атаковали русскую армию и прорвали ее боевой порядок в двух местах. «Новоприборные» полки Петра начали отступать. В этот трудный момент многие офицеры-иностранцы (в том числе главнокомандующий герцог де Кроа) перебежали к противнику. Воинские части, оставшиеся без командиров, беспорядочно отходили к единственному мосту через речку Нарову.
Здесь, у моста, блистательный подвиг совершили Преображенский и Семеновский полки, перед походом к Нарве получившие звание гвардейских. Они тоже остались без штаб-офицеров, но тем не менее, несмотря на всеобщую панику, продолжали сохранять порядок и дисциплину и мужественно защищать свои позиции, прикрывая отступление других полков. Шведам так и не удалось поколебать темно-зеленые шеренги преображенцев и голубые — семеновцев.
На левом фланге стойко оборонялась дивизия генерала Вейде, но исход сражения был предрешен. Отсутствие единого командования, разобщенность двух групп войск вынудили русских капитулировать при условии сохранения оружия (кроме артиллерии) и знамен. Карл XII согласился пропустить их на тот берег. Первой на мост ступила гвардия…
Без сомнения, она представляла тогда собой лучшую часть молодой русской регулярной армии. За плечами у многих солдат, унтер-офицеров и обер-офицеров Преображенского и Семеновского полков была долгая и планомерная учеба, боевые походы к Азову. Петр уделял большое внимание не только строевому образованию гвардии, но и ее снаряжению, вооружению, обмундированию. Так, преображенцы первыми получили форменную одежду, ставшую впоследствии образцом для всей регулярной армии.
Она состояла из треугольной шляпы, кафтана, камзола и коротких штанов, которые надевали с чулками и башмаками. Главной деталью обмундирования был кафтан. Известно, что, учреждая новую армию, Петр заменил русский кафтан образца 1661 г. на западно-европейский.
Как же он выглядел?
В Германии этот род одежды назывался «Rock» или «Vebezrock» и имел вид однобортной, просторной и длинной (до колен) суконной куртки с большими обшлагами. Цвет кафтанов и обшлагов мог быть разным. В частности, в шведской армии в это время носили в основном кафтаны синего цвета с желтыми обшлагами.
Солдаты и офицеры Преображенского полка имели темно-зеленые суконные кафтаны с красными обшлагами шириной от 14 до 18 см, с обшивкой вместо воротника высотой около 2 — 3 см, красной подкладкой и красной оторочкой петель. Пуговицы на кафтане были медные, дутые, конусообразные. На обшлагах и клапанах карманов их полагалось нашивать по 4 штуки, по борту кафтана — от 12 до 16 штук (сообразно росту каждого человека). Кафтан можно было носить застегнутым или расстегнутым, кто как захочет.
При этом под кафтан надевали красный суконный камзол — куртку одного покроя с кафтаном, но теснее его, короче на 14—18 см, без обшлагов и с пуговицами меньшего размера. Красные суконные штаны были длиной чуть ниже колен и застегивались на боках на небольшие медные пуговицы. Чулки могли быть зеленого, красного, синего, белого цвета, а башмаки — из черной кожи, смазные, тупоносые, на толстой подошве. Спереди они имели металлическую пряжку, которую закрывал кожаный клапан. В походе и караулах вместо башмаков носили сапоги.
Дополняли одежду черные галстуки (их завязывали бантом и концы опускали вниз по камзолу) и черные шляпы, шерстяные или пуховые. Их поля обшивались белым галуном (тесьма, лента, изготовленная из золотой, серебряной, медной или из сплава металлов нити, на шерстяной или шелковой основе) и шнуром. На левой стороне шляпы прикреплялась медная камзольная пуговица.
Согласно тогдашней европейской моде волосы носили длинными, до плеч, и расчесывали по сторонам так, чтобы они закрывали весь затылок.
Кроме того, в обмундирование солдат и офицеров входила еще и епанча — плащ из зеленого сукна с двумя воротниками: отложным и висячим (около 36 см). Епанча была короткой, до колен, и узкой. Едва ли она хорошо защищала от дождя и снега.
Знаком унтер-офицерского чина (в каждой роте было 6 капралов, подпрапорщик, каптенармус и 2 сержанта) служил золотой галун шириной 2,5 см на обшлагах и полях шляпы.
Офицеры (в роте: прапорщик, подпоручик, поручик, капитан-поручик и капитан; в полку: майор, подполковник и полковник) при обмундировании, одинаковом с рядовыми, имели следующие отличия: золотой галун по борту кафтана и камзола, по краям обшлагов и карманных клапанов, у боковых разрезов штанов и на шляпе, все пуговицы вызолоченные, подкладка у кафтана зеленая, галстук белый, из тонкого полотна, перчатки с раструбами, на шляпе — плюмаж из белых и красных перьев.
В строю офицеры носили шелковые шарфы через плечо и металлические знаки на голубой ленте: у обер-офицеров — посеребренные с позолоченной каемкой, у штаб-офицеров — позолоченные целиком.
В ознаменование подвига преображенцев и семеновцев под Нарвой, где гвардейские обер-офицеры проявили особое мужество, Петр повелел изменить вид и форму офицерских знаков, сделать их уже, длиннее, украсить золотым крестом и лавровыми ветвями и нанести на них надпись «1700 19 No» (дата сражения со шведами).
Имея все предметы обмундирования по покрою сходные с преображенцами, солдаты и офицеры Семеновского полка тем не менее заметно от них отличались, так как цвет их униформы был светло-синим или голубым.
В общем гвардия была экипирована неплохо.
Но для остальных 27 пехотных полков действительно единообразная форма одежды оставалась в то время недоступной роскошью. Тонкое мундирное сукно в России не производили, его приходилось закупать в Англии, Голландии, Пруссии. Разные партии были и разного цвета. Современники отмечали, что нередко в полку один батальон имел кафтаны, например, синего цвета, другой — белого. Ввиду нехватки сукна камзолы и штаны делали из кожи: лосиные, козьи, оленьи. В большом дефиците были медные пуговицы, потому их заменяли на оловянные, роговые или обтяжные суконные.
Вместо треугольных шляп во многих армейских полках носили другие головные уборы, так называемые картузы (или карпузы): колпаки, сшитые из каразеи, в виде невысокого цилиндра, чуть зауженного вверху. На тулью пришивали каразейную или байковую опушку. Ее можно было опускать вниз, прикрывая уши, часть щек и затылок.
В цвете одежды офицеры армейской пехоты, замечает А. В. Висковатов, «не наблюдали никакого единообразия, отличаясь им даже от рядовых своих полков». Но зато шарфы обычно имели одинаковые, по образцу гвардейских: из трех полос (белой, синей и красной — цвета государственного флага) и с большими кистями. У майоров и подполковников синие и красные полосы были целиком шелковые, белая — с примесью серебра. У полковников — синие полосы шелковые, белые — с примесью серебра, красные — с примесью золота. Кисти на шарфах у тех и других делали из серебряных и золотых нитей…
Таково описание предметов обмундирования русской армии, составленное в середине XIX в. В наше время появились новые исследования, в которых оспариваются данные из второго тома «Исторического описания одежды и вооружения Российских войск». Так, С. Летин считает, что с 1698 г. Преображенский и Семеновский полки носили кафтаны, сшитые по венгерскому образцу, т. е. с расшивкой и кисточками на груди, и мехо¬вые шапки, а «платье францужское или немецкое» вместе с треугольными шляпами появилось у гвардейцев несколько позже, в 1702 — 1703 гг. («Гвардия Петра Великого 1702 — 1725 годов». — «Орел», № 1, 1992 г.).
Есть и другие уточнения по деталям форменной одежды. В частности, отложные воротники на кафтанах появились не в 1720 г., а в 1711. Галунная обшивка офицерских кафтанов, видимо, была характерна для парадного строя, а не для повседневной службы. Офицерские камзолы могли быть и красного, и зеленого цвета. Чулки солдаты и офицеры надевали поверх штанов и натягивали их выше колен, под коленом застегивая подвязками. Число пуговиц на кафтанах строго определено не было, и, очевидно, до 1710 — 1712 гг. их нашивали от воротника до нижнего края пол. Оказывается, офицеры с туфлями носили штиблеты, или краги, из кожи…
Все эти неясности очень точно характеризуют бурную эпоху Петра I. Сам государь, будучи озабочен сотней неотложных дел (организация флота и армии, строительство заводов, верфей и городов, война со Швецией, внутренние бунты и т. д.), едва ли обратил внимание на то, что солдаты и офицеры его любимого Преображенского полка поменяли на своих кафтанах воротники со стоячих на отложные. Не наблюдали и его соратники за тем, однообразно ли выглядят в полках шляпы, камзолы, штаны. Важно было другое: люди одеты и эти полки существуют как боевые единицы новой регулярной армии, готовы и в бой, и в поход.
После Нарвы разбитая регулярная русская пехота отошла к Новгороду. Здесь приступили к переформированию полков, пополнению их людьми, снаряжением, вооружением, обмундированием. Молодой царь не считал, что война со шведами уже окончена. Впоследствии он писал: «Шведы под Нарвою над нашим войском викторию получили… то неволя леность отогнала и к трудолюбию и искусству день и ночь прилежать принудила и войну вести уже с опасением и искусством велела…»
То, что русские могут вести войну иначе, доказали боевые операции в Прибалтике в 1701 — 1704 гг., когда войскам Карла XII было нанесено несколько поражений.
Первую победу одержали в декабре 1701 г. под местечком Эрестфере (недалеко от современного Тарту). Большой отряд под командованием Б. П. Шереметева (8 тыс. пехоты, 4 тыс. драгун и около 6 тыс. «нестройной конницы») разбил корпус генерала Шлиппенбаха (7 — 8 тыс. человек).
В 1702 г. шведы потерпели поражение под Гуммельсгофом и потеряли крепость Нотебург, в 1703 г. — Ниеншанц, города Ямбург и Копорье, в 1704 г. — Дерпт, Иван-город, Нарву.
Нарва оставалась шведской твердыней в Прибалтике, и взять крепость по-прежнему было непросто. Русские осадили ее, повели артиллерийский обстрел. Однако в немалой степени успеху дела способствовала военная хитрость, которую применил Петр. Он использовал то обстоятельство, что мундиры в русской армии были разных цветов. Два пехотных полка — Семеновский и Ингерманладский, одетые в синие кафтаны (таким был цвет униформы в войсках Карла XII), и два драгунских полка в синих епанчах изображали шведский отряд, идущий на выручку к осажденным и вступивший в бой с русскими.
Комендант крепости генерал Горн поверил этой демонстрации и выслал навстречу мнимым шведам воинские части. В горячей рукопашной схватке пехотинцы и драгуны захватили пленных и оружие, нанесли выступившему из крепости отряду большой урон. Неудача этой вылазки заметно снизила боевой дух шведов. Русские же поверили, что победа близка. Вскоре был назначен штурм, и крепость пала. Первыми на ее бастионы ворвались солдаты и офицеры Преображенского полка.
В те годы пехотинцев, вооруженных ружьями, называли фузилерами (от франц. «fusil» — гладкоствольное ружье с кремнево-батарейным замком). Но были и другие — гренадеры, солдаты, кроме ружей, вооруженные еще и гранатами или гренадами (от франц. «grenade» — граната).
Гренадеры во время боевых действий выходили вперед и забрасывали противника гранатами — начиненными порохом металлическими круглыми снарядами весом до 800 грамм каждый. Воспламенение заряда производилось при помощи запальной пороховой трубки, вставляемой в отверстие гранаты. Обращение с гранатами требовало сноровки, силы и смелости.
Недаром в гренадерские роты, состоявшие при некоторых фузилер-ных полках, отбирали самых опытных, умелых и отважных солдат, рослых и сильных. Как отборная, штурмовая пехота русские гренадеры выступили во время операций в Прибалтике, где отличились при взятии крепостей Нотебург, Ниеншанц, Нарва. С 1704 г. Петр приказал сформировать гренадерские роты во всех пехотных полках, а с 1708 г. свел гренадеров в особые гренадерские полки, пешие и конные.
Обмундирование гренадеров состояло из такого же кафтана, камзола и коротких штанов с чулками и башмаками, как и у фузилеров. Но вместо треугольных шляп, мешавших бросанию гранат, казна отпускала им особые гренадерские шапки.
В гвардии этот головной убор имел круглую тулью (верх шапки) из черной кожи, металлический налобник высотой около 18 см и задник длиной около 13 см. На торжествах и парадах сзади тульи под бляхой с вензелем царя вставляли большое страусовое перо белого или красного цвета, наклоненное к налобнику. В походе на шапки надевали чехлы из черной вощанки. Армейские гренадеры имели шапки в виде колпака, сшитого из сукна и украшенного наверху кистью…
Первый период Северной войны (1700 — 1706) завершился крупным сражением под Калишем осенью 1706 г. Здесь А. Д. Меншиков, командовавший союзными войсками численностью до 40 тысяч русских и саксонцев, нанес поражение корпусу генерала Мардефельда (8 тыс. шведов, 20 тыс. поляков Лещинского). «Победа, которой еще не бывало дотоле…» — так оценил значение этого сражения Петр I.
Главную роль в Калишской баталии сыграли русские драгуны. Их было около 80 эскадронов (саксонцев — 42 эскадрона). Вступив в бой с противником, наши кавалеристы довольно быстро обратили в бегство польскую конницу. Но шведы, несмотря на то, что союзники покинули их, оказали упорное сопротивление. Русским пришлось рубиться со шведской кавалерией на палашах, затем несколько раз атаковать пехоту. Если всадников Карла XII драгуны рассеяли, то фузилеры и гренадеры, постро¬ившись в каре, сумели отбить все конные атаки. Тогда Меншиков приказал своим конникам спешиться, взять ружья в руку, сомкнуть ряды и двинуться на противника. Мардефельд сдался. Вместе с ним положили оружие около 3,5 тысяч человек.
В честь этой победы отлили особые медали: золотые для офицеров и серебряные для солдат. Их вручили наиболее отличившимся участникам сражения из драгунских полков: Невского, Казанского, Нижегородского.
Драгунский мундир в ту эпоху ничем не отличался от пехотного: треуголка, кафтан, цвет которого мог быть и голубым, и зеленым, и белым, камзол, короткие штаны. Но вместо чулок с башмаками драгуны в конном строю носили большие смазные тупоносые сапоги с раструбами (кожаные накладки сверху) и накладными шпорами. На вооружении, кроме палашей (или шпаг) и пистолетов, они имели те же пехотные фузеи. Однако для ружья в снаряжении конников имелась специальная перевязь с крюком (она называлась панталером).
Ее делали из широкого лосиного ремня с медной пряжкой, запряжником и наконечником, носили же через левое плечо. Внизу у правого бока она имела железную петлю с крюком, на который надевалось кольцо, укрепленное у соединения фузейного приклада с ложей. Таким образом получалось, что у драгуна фузея висела вдоль правой ноги дулом вниз. Во время верховой езды дуло ружья вставляли в бушмат — кожаную трубку, привешенную к седлу с правой стороны…
В июне 1708 г. шведская армия под командованием своего короля форсировала реку Березину и приблизилась к русской границе. Затем, после боя у Головчина, неудачного для русских, шведы заняли Могилев. Так началось вторжение Карла XII на Украину, где он рассчитывал с помо¬щью войск гетмана Мазепы разгромить армию Петра и продиктовать побежденной России свои условия.
Но эти планы не осуществились. В течение 1708 г. русские неод-нократно наносили шведам удары. В боях у села Доброе и деревни Раевка были разбиты передовые отряды шведского короля. А у деревни Лесной в сентябре 1708 г. летучий корпус (корволант) под командованием Петра I нанес поражение 16-тысячному корпусу генерала Левенгаупта, который с огромным обозом провианта, вооружения и снаряжения спешил на соединение с главными силами захватчиков. Однако поворотным пунктом в Северной войне, предрешившим ее исход в пользу России, стала Полтавская битва, где шведская армия потерпела сокрушительное поражение.
Карл XII привел в Россию войска, имевшие репутацию сильнейших в Европе, и полевое генеральное сражение с ними было настоящим экзаменом для молодой русской регулярной армии. Полководческий талант Петра, стойкость и мужество солдат и офицеров, высокая организованность и дисциплина пехотных и кавалерийских полков — все это предрешило победу.
Поле Полтавской битвы существует и поныне. Расположено оно в пяти километрах севернее Полтавы, у деревни Яковцы, занимает про-странство в два с половиной километра, с двух сторон упирается в лес. Летом 1709 г. здесь были построены укрепления: 6 фронтальных и 4 перпендикулярных им редутов. В редутах разместились два батальона фузилеров и гренадеров, за редутами — 17 драгунских полков под командованием Меншикова. Им и предстояло первыми вступить в бой.
В 2 часа ночи 27 июня 1709 г. шведы, построенные в 4 пехотных и 6 конных колонн, двинулись к русским позициям. Через час конники Карла XII уже атаковали драгун, и завязался долгий и упорный бой. К 5 часам утра шведскую кавалерию оттеснили, захватив первые трофеи.
В документах Нижегородского драгунского полка, в частности, упоминается, что одно из первых шведских знамен взял каптенармус этого полка Авраам Антонов. Умело действуя палашом, он врубился в ряды противника, ранил знаменосца и вырвал из его рук древко знамени. Шведы кинулись на драгуна, ему на помощь подоспели однополчане, и почетный трофей остался у русских.
Но за конницей Карла XII двигалась пехота. Ей удалось захватить два первых русских редута. Тогда по приказу Петра I Меншиков отвел драгун за линию укреплений. Шведы устремились за отходившей конницей и попали под перекрестный огонь из укрепленного лагеря, понесли большие потери и отошли к лесу. Так закончился первый этап сражения.
На втором этапе в борьбу вступили главные силы. Русская армия построилась впереди укреплений в две линии. В центре стояла пехота под командованием Б. П. Шереметева, на флангах — конница А. Д. Меншикона и Р. X. Боура, в первой линии пехоты — артиллерия под командованием Я В. Брюса. В 9 часов утра русские увидели синие шеренги шведов, идущих в наступление. Наша артиллерия открыла ураганный огонь. Несмотря на большие потери, вражеские пехотинцы бросились в штыковую атаку на центр первой линии.
Там стоял батальон Новгородского полка, одетый в серые сермяжные кафтаны. Шведы знали, что так в русской армии обмундировывают рекрутов, не прошедших обучения, не знающих строя. Они рассчитывали легко сбить с позиций новичков. Но фузилеры в сермяге не разбежались, а вступили в рукопашную. Дело в том, что Петр специально приказал новгородцам, обстрелянным, опытным и храбрым солдатам, поменяться кафтанами с отрядом рекрутов.
Однако удар шведов был очень сильным. Им все-таки удалось потеснить первую линию в центре. Петр I, наблюдавший за ходом битвы, поспешил на выручку к новгородцам. Он сам возглавил контратаку, увлек за собой солдат. Фузилеры отбили шведов и восстановили порядок в первой линии.
К 11 часам утра напор атакующих ослабел. Русская пехота удержала свои позиции, а конница охватила фланги противника. Постепенно шведы начали отходить. Затем этот отход превратился в паническое бегство. Драгуны преследовали шведов до Переволочны. Здесь остатки армии Карла XII были окружены и положили оружие. Шведы потеряли свыше 9 тысяч убитыми, 18 тысяч пленными, 32 орудия, 13 штандартов и знамен, весь обоз. Но Карлу XII удалось бежать к туркам…
В таком большом полевом сражении, как Полтавское, где маневрировали многотысячные массы войск (около 20 тыс. шведов и около 42 тыс. русских), разноцветное обмундирование русских полков едва не привело к трагической ошибке. Об этом вспоминал известный русский историк В. Н. Татищев, который участвовал в битве, будучи 23-летним поручиком Азовского драгунского полка.
Один из драгунских полков, Новгородский, в 1709 г. имел кафтаны синего цвета, и вот «в то время генерал-майор князь Волконский с оным Новгородским полком прошел между шведами вперед… наш же подполковник, не усмотря того в дыму, пошел токож между нашей и шведской пехотой, и как дым и пыль приподнялися, увидели полк, против нас стоящий, и не усмотря знаков, думая, что шведы, тотчас хотели на них напасть и некоторые роты стали стрелять…».
Волконский прислал адъютанта, стрельбу прекратили, но, как замечает Татищев, без урона для Новгородского полка не обошлось.
Армия, конечно же, должна была получить одинаковые по цвету кафтаны. Решить это проблему только с помощью импорта сукна оказалось невозможно. Потому, несмотря на то, что Северная война продолжалась и требовала от правительства огромных затрат, в России строили собственные мануфактуры. Всего за период войны их было создано 15. В год они выпускали до 300 тысяч аршин сукна и до 200 тысяч аршин подкладочного материала. Снабжение армии одноцветным сукном наладилось.
В 1719 г. государственная Военная Коллегия разработала новые правила обмундирования и вооружения войск, которые Петр I утвердил в феврале 1720 г. По этим правилам был немного изменен покрой кафтана: он получил небольшой суконный воротник, карманные клапаны, срезанные углом, с тремя пуговицами, шнур на левом плече и десять пуговиц по борту. Согласно штатам 1720 г. лейб-гвардии Преображенский полк имел кафтан, камзол, штаны и епанчи из темно-зеленого сукна. Кафтан с красным воротником, обшлагами, оторочкой петель и подкладкой, галстук и чулки белые. Солдаты и офицеры лейб-гвардии Семеновского полка имели такое же обмундирование, но кафтан со светло-синим или голубым воротником и светло-синие епанчи.
Армейская пехота одевалась в темно-зеленый кафтан с воротником, обшлагами, оторочкой петель и красной подкладкой, красный камзол и штаны при белых галстуке и чулках. Драгуны теперь отличались от пехоты цветом кафтанов — синим, с белым воротником, обшлагами, оторочкой петель и подкладкой. Камзол и штаны казна отпускала им лосинные (т. е. желтоватого цвета), галстук и для пешей службы чулки белые, сапоги с клапанами и накладными железными шпорами.
В пехотных полках унтер-офицеры от рядовых отличались узким золотым галуном, нашитым на воротники, обшлага и шляпы, в кавалерии — только на шляпы. Офицеры, как и прежде, имели золотые галуны на кафтане, камзоле и штанах, позолоченные пуговицы, перчатки с раструбами.
Артиллерия в это время не находилась в прямой зависимости от Военной Коллегии, а имела свое особое управление. Новых распоряжений об униформе для артиллеристов не последовало, был лишь изменен покрой кафтана. Цвет его остался прежним — красным, с воротником, обшлагами, оторочкой петель и подкладкой синей или василькового цвета. Камзол и штаны артиллеристы носили красные, епанчи синие, чулки синие или синие с белыми полосками. Офицеры, кроме галунов, имели еще и красные обшлага.
Интересно то, что мундир, под которым подразумевали полную одежду и обувь, шили на деньги, вычитаемые из солдатского жалованья (в год 12 рублей). Стоимость каждой вещи и срок ее службы были определены в правилах, разработанных Военной Коллегией. Например, одно¬му фузилеру армейской пехоты полагалось:
- Шляпа на два года – 21 к.
- Кафтан на три года – 3 р. 41 к.
- Камзол и штаны на три года – 2 р. 43,5 к.
- Епанча на три с половиной года – 3 р. 65,5 к.
- Галстук на полтора года – 2,5 к.
- Сапоги с клапанами на один год – 54,5 к.
- Башмаки с доп. подошвами на один год – 86 к.
- Чулков две пары на один год – 30,5 к.
- Рубах две на один год – 29 и 3/4 к.
- Портков двое на один год – 15,5 к.
Итого – 11 р. 89 и 3/4 к.
А в год – 4 р. 28к.
Кроме солдат, деньги за мундир высчитывали также из жалованья унтер-офицеров, музыкантов, нестроевых. Офицеры должны были шить обмундирование на собственные средства, вычеты из их жалованья не производились.
Трудно сказать, когда именно новые образцы униформы поступили в войска: сразу после утверждения у царя или много позже. В 1719 — 1720 гг. Северная война находилась на завершающей стадии, крупные военные действия на суше не велись. К тому же зимой полки расходились на квартиры, стояли на постое в разных городах и деревнях, связь с ними была затруднена. Скорее всего, первыми надели новые мундиры гвардейцы, квартировавшие в Санкт-Петербурге.
Но наверняка в новое, «с иголочки» обмундирование были одеты весной 1724 г. кавалеристы и пехотинцы, привлеченные к участию в больших празднествах по случаю коронации в Москве супруги Петра I Екатерины Скавронской. Получилось так, что Петр как бы подвел этими торжествами итог своего 42-летнего пребывания на престоле, ибо в январе следующего года преобразователь России умер.
Многие достижения Петровской эпохи были очень важными для страны, и одно из таких достижений — создание регулярной армии и военно-морского флота, победа в Северной войне, которая увенчала веко¬вую борьбу Русского государства за выход к Балтийскому морю.
Теперь, во время коронации, Петр хотел показать свои победоносные полки многочисленным иностранным гостям, прибывшим в Москву. В столице находилась гвардия, сводные армейские части. Герои боев в Прибалтике, сражений под Калишем, Лесной, Полтавой стояли в шеренгах на улицах Москвы, маршировали под развернутыми знаменами. По обмундированию солдат и офицеров, их строевой выучке наблюдатели судили тогда об организации армии, ее дисциплине, боевой подготовке.
Но Петр решил особо подчеркнуть роль «регулярства» и приказал для участия в церемонии сформировать почетную стражу — роту кавалергардов («рыцарской гвардии») из 64 лучших офицеров пехотных и драгунских полков. Звание командира этой роты царь принял на себя, на должности капитан-поручика, поручика и прапорщика назначил своих приближенных. Первая полурота кавалергардов открывала коронационное шествие из Кремлевского дворца в Успенский собор, вторая замыкала его. При коронации в соборе кавалергарды стояли на ступеньках трона.
Необычной для сурового петровского времени пышностью отличались одежда и оружие «рыцарской гвардии» (всего в роте 60 рядовых, 4 унтер-офицера, 4 офицера, 2 трубача и литаврщик). Они были одеты в зеленые кафтаны с зеленым воротником и красными обшлагами, вызолоченными пуговицами от воротника донизу и с золотым галуном: вокруг петель — узким, по воротнику, обшлагам, клапанам и задней прорехе — широким.
Красные камзол и штаны тоже имели вызолоченные пуговицы, узкий золотой галун (у камзола) вокруг петель и широкий — по бортам и карманным клапанам, на боковых швах штанов.
Сверх кафтана надевался супервест из красного сукна, обшитый вокруг широким золотым галуном и имевший вышитое изображение на груди — серебряную звезду ордена св. Андрея Первозванного, на спине — золотого с черным шелком двуглавого орла.
Палаши у кавалергардов были с позолоченными эфесами и серебряными грифами, в ножнах из белой лощеной кожи и с золотыми темляками, карабины и пистолеты с позолоченным металлическим прибором, карабинная и лядуночная перевязи, сама лядунка — все покрыты красным бархатом и обшиты золотым галуном. Лошадей для кавалергардов подобрали одного роста и одной масти — вороной, изготовили конское снаряжение, обтянутое красным сукном.
Эффектно выглядела на коронационном шествии эта рота. Сверкали под лучами весеннего солнца золотые галуны и пуговицы, колебались красно-белые плюмажи на треугольниках, притягивали взгляд ярко-красные супервесты. Рослые вороные кони мерно вышагивали по площади под пение серебряных труб и грохот литавр. Для сотен зрителей, собравшихся на коронацию, это была настоящая демонстрация богатства и мощи.
Но торжества отшумели. Сдав роскошные мундиры и позолоченное оружие в московскую мундирную контору, офицеры разъехались по своим полкам.
